Ведущий 1. Добрый вечер, дорогие друзья! Мы Рады приветствовать вас на вечере, посвящённом творчеству великого русского поэта А.С. Пушкина.
Ведущий 2. Вечере, посвящённом творчеству поэтов ХХ века Сергея Есенина, Анны Ахматовой, Николая Гумилёва, Александра Блока.
Ведущий 1. Перекличка двух веков русской поэзии, «золотого» пушкинского века и века «серебряного», лучшие поэты которого росли и формировались под влиянием Пушкина.
Ведущий 2. У Марины Ивановны Цветаевой есть книга «Мой Пушкин». Это рассказ о том, как девочка, которой было суждено стать в будущем великим поэтом, открывала для себя Пушкина, постепенно познавая его трагическую судьбу, его поэзию. Пушкин давал ей «Уроки смелости. Уроки гордости. Уроки верности». С Пушкиным она постоянно сверяет своё чувство прекрасного, своё понимание поэзии.
Ведущий 4. Анна Андреевна Ахматова назвала стихи А.С. Пушкина золотыми. В жизни и поэзии Ахматовой Пушкин занимал особое место. Она росла и училась в Царском Селе и с детства впитала воздух русской поэзии и культуры. Здесь написаны многие стихи её первого сборника «Вечер». У Пушкина училась Ахматова краткости, простоте и подлинности поэтического слова, и всё, что с ним связано, дорого поэтессе. В течение сорока лет Анна Андреевна изучала жизнь и творчество Пушкина. Её «Пушкиниана» - не обычная исследовательская работа. Поэтесса обладала удивительной, почти вещей интуицией и порой опережала в своих открытиях литературоведов. Догадку о месте захоронения декабристов на острове Голодай Ахматова высказала впервые в статье «Пушкин и Невское взморье» ещё в 1963 году.
Ведущий 3. Пушкин – самый любимый поэт Сергея Есенина. Сергей Александрович никогда не расставался с ним. Чтение Пушкина рождало в душе головокружительный восторг и приступы белой зависти: нет, так мне никогда не написать! И никто за сотню лет, пожалуй, кроме Лермонтова, не смог к гению приблизиться.
Ведущий 1. Пушкин близок нам всем. Он говорит с нами всю нашу жизнь и постепенно входит в неё как очень близкий нам человек. И мы хотим о нём знать всё. И потому вчитываемся в его стихи и прозу. Вглядываемся в него самого. Знаете, это можно делать с раннего детства и до глубокой старости. И с каждым разом открываем новые грани в его творчестве.
Музыка. Ведущие 2, 3 уходят, на сцене остаются ведущие 1, 4.
Ведущий 1. Познанию законов жизни общества посвящена трагедия «Борис Годунов» (1825) – одно из самых замечательных произведений Пушкина. Важен выбор времени действия трагедии – конец XVI – начало XVII в., начало Смутного времени, когда возникла угроза самому существованию Русского государства и особенно ярко проявились силы, влияющие на жизнь и историю страны. Сам поэт так определил тему трагедии: «Человек и народ». В ней утверждается мысль о том, что судьба каждого человека, будь то простой смертный или царь, связана с судьбой народа.
Ведущий 4. В трагедии «Борис Годунов» Пушкин пытается ответить на главные вопросы: Каковы тайные пружины истории? Всё ли зависит от личной воли правителя? Есть ли у народов право и возможность самим влиять на свою судьбу? В поисках ответа на эти неразрешимые вопросы поэт отправляется на «площадь»: сцена «Девичье поле возле Новодевичьего монастыря» посвящена избранию Бориса на царство. Однако мнения народного в толпе не слышно; здесь царит общенародное равнодушие.
Ведущие уходят. Звучит музыка. На сцене учащиеся 9-в класса.
Сцены из драмы А.С. Пушкина «Борис ГОДУНОВ»
На сцене князья Шуйский и Воротынский
Воротынский:
Наряжены мы вместе город ведать,
Но, кажется, нам не за кем смотреть:
Москва пуста; вослед за патриархом
К монастырю пошел и весь народ.
Как думаешь, чем кончится тревога?
Шуйский:
Чем кончится? Узнать не мудрено:
Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится;
А там — а там он будет нами править
По-прежнему.
Воротынский
Но месяц уж протек,
Как, затворясь в монастыре с сестрою,
Он, кажется, покинул все мирское.
Ни патриарх, ни думные бояре
Склонить его доселе не могли;
Не внемлет он ни слезным увещаньям,
Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы,
Ни голосу Великого Собора.
Его сестру напрасно умоляли
Благословить Бориса на державу;
Печальная монахиня-царица
Как он тверда, как он неумолима,
Знать, сам Борис сей дух в нее вселил;
Что, ежели правитель в самом деле
державными заботами наскучил
И на престол безвластный не взойдет?
Что скажешь ты?
Шуйский
Скажу, что понапрасну
Лилася кровь царевича-младенца;
Что если так, Димитрий мог бы жить.
Воротынский
Ужасное злодейство! Полно, точно ль
Царевича сгубил Борис?
Шуйский
А кто же?
Кто подкупал напрасно Чепчугова?
Кто подослал обоих Витяговских
С Качаловым? Я в Углич послан был
Исследовать на месте это дело:
Наехал я на свежие следы;
Весь город был свидетель злодеянья;
Все граждане согласно показали;
И, возвратясь, я мог единым словом
Изобличить сокрытого злодея.
Воротынский.
Зачем же ты его не уничтожил?
Шуйский
Он, признаюсь, тогда меня смутил
Спокойствием, бесстыдностью нежданной,
Он мне в глаза смотрел, как будто правый:
Расспрашивал, в подробности входил —
И перед ним я повторил нелепость,
Которую мне сам он нашептал.
Воротынский. Не чисто, князь.
Шуйский
А что мне было делать?
Все объявить Феодору? Но царь
На все глядел очами Годунова,
Всему внимал ушами Годунова:
Пускай его б уверил я во всем,
Борис тотчас его бы разуверил,
А там меня ж сослали б в заточенье,
да в добрый час, как дядю моего,
В глухой тюрьме тихонько б задавили.
Не хвастаюсь, а в случае, конечно,
Никакая казнь меня не устрашит.
Я сам не трус, но также не глупец
И в петлю лезть не соглашуся даром.
Воротынский
Ужасное злодейство! Слушай, верно,
Губителя раскаянье тревожит:
Конечно, кровь невинного младенца
Ему ступить мешает на престол.
Шуйский
Перешагнет; Борис не так-то робок!
Какая честь для нас, для всей Руси!
Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,
Зять палача и сам в душе палач,
Возьмет венец и бармы Мономаха...
Воротынский. Так, родом он незнатен; мы знатнее.
Шуйский. Да, Кажется.
Воротынский. Ведь Шуйский, Воротынский... Легко сказать, природные князья.
Шуйский. Природные, и Рюриковой крови.
Воротынский. А слушай, князь, ведь мы б имели право наследовать Феодору.
Шуйский. Да, боле, чем Годунов.
Воротынский. Ведь в самом деле!
Шуйский. Что ж?
Когда Борис хитрить не перестанет,
давай народ искусно волновать,
Пускай они оставят Годунова,
Своих князей у них довольно,
пусть Себе в цари любого изберут.
Воротынский.
Не мало нас, наследников варяга,
да трудно нам тягаться с Годуновым:
Народ отвык в нас видеть древню отрасль
Воинственных властителей своих.
Уже давно лишились мы уделов,
давно царям подручниками служим,
А он умел и страхом, и любовью,
И славою народ очаровать..
Шуйский
(глядит в окно)
Он смел, вот все — а мы...
Но полно. Видишь,
Народ идет, рассыпавшись, назад —
Пойдем скорей, узнаем, решено ли.
КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ. Народ.
Один
Неумолим! Он от себя прогнал
Святителей, бояр и патриарха,
Они пред ним напрасно пали ниц;
Его страшит сияние престола.
Другой: О Боже мой, кто будет нами править? О горе нам!
Третий
Да вот верховный дьяк
Выходит нам сказать решенье думы.
Четвёртый:
Молчать! молчать! дьяк думный говорит; Ш-ш — слушайте!
Щелкалов (с Красного крыльца1)
Собором положили
В последний раз отведать силу просьбы
Над скорбною правителя душой.
Заутра вновь святейший патриарх,
В Кремле отпев торжественно молебен,
Предшествуем хоругвями святыми,
С иконами Владимирской, Донской,
Воздвижется; а с ним синклит, бояре,
да сонм дворян, да выборные люди
И весь народ московский православный,
Мы все пойдем молить царицу вновь,
да сжалится над сирою Москвою
И на венец благословит Бориса.
Идите же вы с Богом по домам,
Молитеся — да взыдет к небесам
Усердная молитва православных.
Народ расходится.
ДЕВИЧЬЕ ПОЛЕ. НОВОДЕВИЧИЙ МОНАСТЫРЬ
Народ.
Один: Теперь они пошли к царице в келью,
Туда вошли Борис и патриарх с толпой бояр.
Другой: Что слышно?
Третий: Все еще упрямится; однако есть надежда.
Баба (с ребенком) Агу! не плачь, не плачь. Вот бука, бука тебя возьмет! агу, агу!.. не плачь!
Один: Нельзя ли нам пробраться за ограду?
Другой:
Нельзя. Куды! и в поле даже тесно,
Не только там. Легко ли? Вся Москва
Сперлася здесь; смотри: ограда, кровли,
Все ярусы соборной колокольни,
Главы церквей и самые кресты
Унизаны народом.
Первый: Право, любо!
Второй: Что там за шум?
Другой:
Послушай! что за шум?
Народ завыл, там падают, что волны,
За рядом ряд... еще..., еще...
Ну, брат, дошло до нас; скорее! на колени!
Народ (на коленах. Вой и плач)
Ах, смилуйся, отец наш! властвуй нами!
Будь наш отец, наш царь.
Один (тихо) О чём там плачут?
Другой: А как нам знать? То ведают бояре, Не нам чета.
Баба (с ребёнком)
Ну, что ж? как надо плакать,
Так и затих! Вот я тебя! Вот бука!
Плачь, баловень! (бросает его. Ребёнок пищит)
Ну то-то же.
Один: Все плачут,
Заплачем, брат и мы.
Другой: Я силюсь, брат,
Да не могу.
Первый: Я также. Нет ли луку?
Потрём глаза.
Второй: Нет я слюнёй помажу.
Что там ещё?
Первый: Да кто их разберёт.
Народ: Венец за ним! Он царь! Он согласился!
Борис наш царь! Да здравствует Борис!
(Выходит Борис и бояре)
Борис:
Ты, отче патриарх, вы все бояре,
Обнажена душа моя пред вами:
Вы видели, что я приемлю власть
Великую со страхом и смиреньем.
Сколь тяжела обязанность моя!
Наследую могущим Иоаннам –
Наследую и ангелу-царю!..
О праведник! О мой отец державный!
Воззри с небес на слёзы верных слуг
И ниспошли тому, кого любил ты,
Кого ты здесь столь дивно возвеличил,
Священное на власть благословенье:
Да правлю я во славе свой народ,
Да буду благ и праведен, как ты.
От вас я жду содействия, бояре,
Служите мне, как вы ему служили,
Когда труды я ваши разделял,
Не избранный ещё народной волей.
Бояре: (вместе) Не изменим присяге, нами данной.
Музыка. На сцену выходят ведущие 1 и 2.
Ведущий 1. Русский народ, с точки зрения Пушкина, стихийно свободолюбив, наивен и мятежен. И подтверждение этому мы находим в произведениях Пушкина – поэта, прозаика, историка, критика. Вторая половина XVII века была отмечена бунтом Степана Разина – этим событиям посвящены «Песни о Стеньке Разине». Начало петровских преобразований вызвало целую волну народных возмущений – стрелецкие бунты, о которых Пушкин пишет в «Истории Петра». Екатерининская эпоха была ознаменована самым страшным волнением – пугачёвщиной. Восстание Емельяна Пугачёва лежит в основе размышлений Пушкина о судьбе народа в повести «Капитанская дочка» и в «Истории Пугачёва».
Ведущий 2. Повествование в «Капитанской дочке» от лица молодого дворянина Петра Гринёва, который семнадцатилетним недорослем оказался в самой гуще исторических событий – судьба столкнула его с предводителем мятежников - Пугачёвым. Герой повести переживает глубокие, яркие и неожиданные чувства и подвергается тяжелейшим испытаниям, из которых выходит с честью – уже нравственно сформировавшимся человеком.
Музыка. Сцены из повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка».
Выходят учащиеся 9-а класса. Гринёв и Швабрин.
Гринев. (входит, вынимает из кармана тетрадку,читает)
Мысль любовну истребляя
Тщусь прекрасную забыть,
И ах, Машу избегая,
Мышлю вольность получить
Но глаза, что мя пленили,
Всеминутно предо мной;
Они дух во мне смутили,
Сокрушили мой покой.
Ты, узнав мои напасти,
Сжалься, Маша, надо мной,
Зря меня в сей лютой части,
И что я пленен тобой.
Гринёв. (Швабрину) Как ты это находишь?
Швабрин. Ничего хорошего.
Гринёв. Почему так?
Швабрин. Потому, что такие стихи достойны учителя моего, Василья Кирилыча Тредьяковского, и очень напоминают мне его любовные куплетцы.
(Берёт тетрадку из рук Гринёва и, читая, смеётся).
Гринёв. (вырывает тетрадь) Отроду не покажу больше своих сочинений.
Швабрин. (смеясь) Посмотрим, сдержишь ли ты свое слово: стихотворцам нужен слушатель, как Ивану Кузмичу графинчик водки перед обедом. А кто эта Маша, перед которой изъясняешься в нежной страсти и в любовной напасти? Уж не Марья ль Ивановна?
Гринёв. Не твое дело, кто бы ни была эта Маша. Не требую ни твоего мнения, ни твоих догадок.
Швабрин. Ого! Самолюбивый стихотворец и скромный любовник! Но послушай дружеского совета: коли ты хочешь успеть, то советую действовать не песенками.
Гринёв. Что это, сударь, значит? Изволь объясниться.
Швабрин. С охотою. Это значит, что ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила к тебе в сумерки, то вместо нежных стишков подари ей пару серег.
Гринёв. (Гневно) А почему ты об ней такого мнения?
Швабрин. (С усмешкой) А потому, что знаю по опыту ее нрав и обычай.
Гринёв. (В бешенстве) Ты лжешь, мерзавец! Ты лжешь самым бесстыдным образом.
Швабрин. (Стиснув Гринёва руку) Это тебе так не пройдет. Вы мне дадите сатисфакдию.
Гринёв. Изволь; когда хочешь! (Уходит)
Музыка. На сцене Иван Игнатьевич, нанизывает грибы на нитку. Входит Гринёв)
Иван Игнатьич. А, Петр Андреич! — сказал он, увидя меня, — добро пожаловать!
Как это вас Бог принес? По какому делу, смею спросить?
Гринёв. Я поссорился с Алексеем Иванычем, прошу вас быть моим секундантом.
Иван Игнатьич. Вы изволите говорить, что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при том был свидетелем? Так ли? смею спросить .
Гринёв. Точно так.
Иван Игнатьич. Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: Бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если
он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить?
Гринёв. Ваши рассуждения не убедили меня. Я остаюсь при своем намерении.
Иван Игнатьич. Как вам угодно, делайте как разумеете. Да зачем же мне тут быть свидетелем? К какой стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава Богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся.
Музыка. На сцене Гринёв, выходит Швабрин.
Гринёв. Иван Игнатьич отказался быть секундантом.
Швабрин. Зачем нам секунданты, без них обойдёмся. Нас могут застать, надобно поспешить.
(Достают шпаги, появляется Иван Игнатьич с солдатами, солдаты их окружают)
Иван Игнатьич. Вас требует к себе комендант.
(На сцене появляются Василиса Егоровна, Иван Кузмич
Иван Игнатьич. (торжественно) Привел!
Василиса Егоровна. Ах, мои батюшки! На что это похоже? как? что? в нашей крепости заводить смертоубийство! Иван Кузмич, сейчас их под арест! Петр Андреич! Алексей Иваныч! Подавайте сюда ваши шпаги, подавайте, подавайте. Палашка, отнести эти шпаги в чулан. Петр Андреич! Этого я от тебя не ожидала. Как тебе не совестно? добро Алексей Иваныч: он за душегубство и из гвардии выписан, он и в Господа Бога не верует; а ты-то что? туда же лезешь?
Иван Кузмич. (соглашаясь с супругой) А слышь ты, Василиса Егоровна правду говорит. Поединки формально запрещены в воинском артикуле».
Палашка забирает шпаги и уносит
Швабрин. При всем моем уважении к вам, не могу не заметить, что напрасно вы изволите беспокоиться, подвергая нас вашему суду. Предоставьте это Ивану Кузмичу: это его дело.
Василиса Егоровна. (возражает) Ах! мой батюшка! Да разве муж и жена не один дух и едина плоты? Иван Кузмич! Что ты зеваешь? Сейчас рассади их по разным углам на хлеб да на воду, чтоб у них дурь-то прошла; да пусть отец Герасим наложит на них эпитимию, чтоб молили у Бога прощения да каялись перед людьми.
Все уходят. Музыка. На сцене Марья Ивановна. Входит Гринёв.
Марья Ивановна. Я так и обмерла, когда сказали нам, что вы намерены биться на шпагах. Как мужчины странны! За одно слово, о котором через неделю верно б они позабыли, они готовы резаться и жертвовать не только жизнию, но и совестию и благополучием тех, которые... Но я уверена, что не вы зачинщик ссоры. Верно, виноват Алексей Иваныч».
Гринёв. А почему же вы так думаете, Марья Ивановна?
Марья Ивановна. Да так.., он такой насмешник! Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен; а странно: ни за что б я не хотела, чтоб и я ему так же не нравилась. Это меня беспокоило бы страх.
Гринёв. А как вы думаете, Марья Ивановна? Нравитесь ли вы ему или нет?
Марья Ивановна. (помолчав немного) Мне кажется, я думаю, что нравлюсь.
Гринёв. Почему же вам так кажется?
Марья Ивановна. Потому что он за меня сватался.
Гринёв. Сватался! Он за вас сватался? Когда же?
Марья Ивановна. В прошлом году. Месяца два до вашего приезда.
Гринёв. И вы не пошли?
Марья Ивановна. Как изволите видеть. Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и хорошей фамилии, и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним поцеловаться... Ни за что! Ни за какие благополучия! (Уходят)
Музыка. Выходят ведущие 1 и 2.
Ведущий 1. В письме к А. И. Тургеневу Пушкин называет себя «историографом» Пугачёва: «Я прочёл со вниманием всё, что было напечатано о Пугачёве. Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, проверяя мертвые документы словами ещё живых, но уже престарелых очевидцев». Рассказы и предания о Пугачёве помогли Пушкину преодолеть официальную, сугубо негативную оценку Пугачёва, понять незаурядную личность человека из простого народа возглавившего народное восстание.
Ведущий 2. В 1937 году Марина Цветаева пишет литературное эссе-исследование «Пушкин и Пугачев», в котором Марина Ивановна сравнивает два пушкинских произведения – «Капитанскую дочку» и «Историю Пугачёвского бунта». Цветаева пытается понять, почему же в «Капитанской дочке» Пугачёв не злодей, а другой, иной, обладающий странным, могучим обаянием; человек, несущий в себе загадку.
Ведущий 1. Другие грани мятежного народного характера представлены в образах соратников Пугачёва, главными из которых можно считать беглого капрала Белобородова и Афанасия Соколова, прозванного Хлопушей.
Музыка. На сцене Пугачёв, около него капрал Белобородов и Хлопуша. Входит Гринёв.
Пугачёв. А, ваше благородие! Как поживаешь? Зачем тебя Бог принёс?
Гринёв. Я ехал по своему делу. А твои люди меня остановили.
Пугачёв. А по какому делу?
Гринёв молчит.
Пугачёв. Говори смело при них, от них я ничего не таю. Говори: по какому же делу выехал ты из Оренбурга?
Гринёв. Я ехал в Белогорскую крепость избавить сироту, которую там обижают.
Пугачёв. (кричит) Кто из моих людей смеет обижать сироту? Будь он семи пядень во лбу, а от суда моего не уйдёт. Говори: кто виноватый?
Гринёв. Швабрин виноватый. Он держит в неволе девушку, которую ты видел, больную, у попадьи, и насильно хочет на ней жениться.
Пугачёв. (грозно) Я проучу Швабрина. Он узнает, каково у меня своевольничать и обижать народ. Я его повешу.
Хлопуша. Прикажи слово молвить. Ты поторопился назначить Швабрина в коменданты крепости, а теперь торопишься его вешать. Ты уж оскорбил казаков, посадив дворянина им в начальники; не пугай же дворян, казня их по первому наговору.
Белобородов. Нечего их ни жалеть, ни жаловать! Швабрина сказнить не беда; а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признаёт, что же он до сегодняшнего дня сидел в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его в приказную да запалить там огоньку: мне сдаётся, что его милость подослан к нам от оренбургских командиров.
Пугачёв. (насмешливо подмигивая) Ась, ваше благородие? Фельдмаршал мой, кажется, говорит дело. Как ты думаешь?
Гринёв. (спокойно) Я нахожусь в твоей власти. Ты волен поступать со мною, как тебе будет угодно.
Пугачёв. Добро. Теперь скажи, в каком состоянии ваш город.
Гринёв. Слава Богу, всё благополучно.
Пугачёв. Благополучно? А народ мрёт с голоду.
Гринёв. Всё это пустые слухи. В Оренбурге довольно всяких запасов.
Белобородов. Ты видишь, что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод и мор, что там едят мертвечину, и то за честь; а его милость уверяет, что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому не было завидно.
Хлопуша. Полно, Наумыч. Тебе бы всё душить да резать. Что ты за богатырь? Поглядеть, так в чём душа держится. Сам в могилу смотришь, а других губишь. Разве мало крови на твоей совести?
Белобородов. Да ты что за угодник? У тебя-то откуда жалость взялась?
Хлопуша. Конечно, и я грешен, и эта рука (сжимает руку в кулак) повинна в пролитой христианской крови. Но я губил супротивника, а не гостя; на вольном перепутье, да в тёмном лесу, не дома, сидя за печью; кистенём и обухом, а не бабьим наговором.
Белогбородов. (в сторону) Рваные ноздри.
Хлопуша. Что там шепчешь, старый хрыч? Я тебе дам рваные ноздри; погоди, придёт и твоё время; Бог даст, и ты щипцов понюхаешь… А покамест смотри, чтоб я тебе бородишки не вырвал!
Пугачёв. (важно) Господа енаралы! Полно вам ссориться. Не беда, если б и все в оренбургские собаки дрыгали ногами под одной перекладиной: беда, если наши кобели меж собою перегрызутся. Ну, помиритесь.
Белобородов и Хлопуша мрачно смотрят друг на друга, поворачиваются и уходят в разные стороны.
Гринёв. Ах! Я было и забыл благодарить тебя за лошадь и за тулуп. Без тебя я не добрался бы до города и замёрз на дороге.
Пугачёв. Долг платежом красен. Расскажи-ка мне теперь, какое тебе дело до той девушки, которую Швабрин обижает? Уж не зазноба ли сердцу молодецкому? А?
Гринёв. Она невеста моя.
Пугачёв. Твоя невеста! Что же ты прежде не сказал? Да мы тебя женим и на свадьбе твоей попируем! Едем в Белогорскую крепость!
Савельич. Стой! Стой! Батюшка, Пётр Андреич! Не покинь меня на старости лет посреди этих мошен…
Пугачёв. А, старый хрыч! Опять Бог дал свидеться. Ну, садись на облучок.
Савельич. Спасибо, государь, спасибо, отец родной! Дай Бог тебе сто лет здравствовать за то, что меня, старика, призрил и успокоил. Век за тебя буду Бога молить, а о заячьем тулупе и упоминать уж не стану.
Ведущий 1. В романе «Капитанская дочка» Пушкин предупреждает об опасности взрывов народного возмущения: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Он призывает подняться над жестоким веком, сохранив в себе гуманность, человеческие достоинства, уважение к личности, жизни и свободе других людей. Именно человечность спасает героев, когда их жизни и счастью угрожает опасность.
Ведущий 4. Машу Миронову выручает Пугачёв, у которого благородство, мужество и чистота чувств Гринёва вызывают невольное уважение и симпатию. Гринёва, ждущего казни как «пугачёвца», освобождает из тюрьмы императрица после разговора с Машей. По Пушкину, в послушании и верности человек обретает благо.
Музыка. На сцене императрица. Выходит Маша Гринёва. Императрица пристально смотрит на Машу, улыбается.
Императрица. Вы, верно, не здешние?
Маша. Точно так-с: я вчера только приехала из провинции.
Императрица. Вы приехали с вашими родными?
Маша. Никак нет-с. Я приехала одна.
Императрица. Одна! Но вы так еще молоды.
Маша. У меня нет ни отца, ни матери.
Императрица. Вы здесь, конечно, по каким-нибудь делам?
Маша. Точно так-с. Я приехала подать просьбу государыне.
Императрица. Вы сирота: вероятно, вы жалуетесь на несправедливость и обиду?
Маша. Никак нет-с. Я приехала просить милости, а не правосудия.
Императрица. Позвольте спросить, кто вы таковы?
Маша. Я дочь капитана Миронова.
Императрица. Капитана Миронова! того самого, что был комендантом в одной из оренбургских крепостей?
Маша. Точно так-с.
Императрица. (Ласково) Извините меня, если я вмешиваюсь в ваши дела; но я бываю при дворе; изъясните мне, в чем состоит ваша просьба, и, может быть, мне удастся вам помочь.
(Марья Ивановна встаёт и почтительно подаёт сложенную бумагу даме, которая читает ее.)
Императрица. Вы просите за Гринева? Императрица не может его простить. Он пристал к самозванцу не из невежества и легковерия, но как безнравственный и вредный негодяй.
Маша. Ах, неправда!
Императрица. Как неправда!
Маша. Неправда, ей-богу неправда! Я знаю все, я все вам расскажу. Он для одной меня подвергался всему, что постигло его. И если он не оправдался перед судом, то разве потому только, что не хотел запутать меня.
Императрица. Где вы остановились?
Маша. У Анны Власьевны.
Императрица. А! знаю. Прощайте, не говорите никому о нашей встрече. Я надеюсь, что вы недолго будете ждать ответа на ваше письмо. (Уходит)
Музыка. На сцене Анна Власьевна и Марья Ивановна. Входит камер-лакей.
Камер-лакей. Государыня изволит к себе приглашать девицу Миронову
Анна Власьевна. Ахти, Господи! Государыня требует вас ко двору. Как же это она про вас узнала? Да как же вы, матушка, представитесь к императрице? Вы, я чай, и ступить по-придворному не умеете... Не проводить ли мне вас? Все-таки я вас хоть в чем-нибудь да могу предостеречь. И как же вам ехать в дорожном платье? Не послать ли к повивальной бабушке за ее желтым роброном?
Камер-лакей. Государыне угодно, чтоб Марья Ивановна ехала одна и в том, в чем ее застанут. (Уходят)
Музыка. На сцене императрица. Возле неё фрейлины. Входит Маша.
Императрица. Я рада, что могла сдержать вам свое слово и исполнить вашу просьбу. дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха. Вот письмо, которое сами потрудитесь отвезти к будущему свекру. Знаю, что вы не богаты, но я в долгу перед дочерью капитана Миронова. Не беспокойтесь о будущем. Я беру на себя устроить ваше состояние.
Марья Ивановна принимает письмо дрожащею рукою и, заплакав, падает к ногам императрицы. Императрица поднимает. Уходят.
Музыка. На сцене ведущие 1 и 3.
Ведущий 1. Год создания «Капитанской дочки» - 1836, последний год творчества А.С. Пушкина. Пройдёт 85 лет и в рукописи другой поэт отметит время работы над образом бунтовщика Емельяна Пугачёва – Сергей Есенин.
Ведущий 3. Поэму «Пугачёв» Есенин писал с расчётом на возможность её постановки в театре. Об этом говорит большое количество ремарок в рукописи. Летом 1921 года состоялась читка поэмы в театре Всеволода Мейерхольда. Но постановка осуществлена не была. Есенин любил выступать с чтением отрывков из «Пугачёва», особенно часто он читал монолог Хлопуши.
Музыка. Ведущий 1 уходит. Выходят Пугачёв, Крямин, Творогов, казаки.
Сцена «Конец Пугачева» из драмы Сергея Есенина «Пугачёв»
Пугачёв.
Вы с ума сошли!
Кто сказал вам, что мы уничтожены?
Кто сумел окормить вас такою дурью.
Нынче ж в ночь вы должны оседлать лошадей
И попасть до рассвета со мною в Гурьев.
Наши лодки заплещут, как лебеди, в Азию.
О Азия, Азия! Голубая страна.
Уж давно я, давно я скрывал тоску
Перебраться туда, к их кочующим станам,
Чтоб разящими волнами их сверкающих скул
Стать к преддверьям России, как тень Тамерлана.
Так какой же мошенник, прохвост и злодей
Окормил вас бесстыдной трусливой дурью?
Нынче ж в ночь вы должны оседлать лошадей
И попасть до рассвета со мною в Гурьев.
Крямин.
О смешной, смешной, смешной Емельян!
Ты все такой же сумасбродный, слепой и вкрадчивый
Расплескалась удаль твоя по полям,
Не вскипеть тебе больше ни в какой азиатчине.
Знаем мы, знаем твой монгольский народ,
Нам ли храбрость его не известна?
Кто же первый, кто первый, как не этот сброд
Под Самарой ударился в бегство?
Как всегда, как всегда, эта дикая гнусь
Выбирала для жертвы самых слабых и меньших,
Только б грабить и жечь ей пограничную Русь
да привязывать к седлам добычей женщин.
Ей всегда был приятней набег и разбой,
Чем суровье походы с житейской хмурью.
Нет, мы больше не можем идти за тобой,
Не хотим мы ни в Азию, ни на Каспий, ни в Гурьев.
Пугачёв.
Боже мой, что я слышу?
Казак, замолчи!
Я заткну твою глотку ножом илы выстрелом...
Неужели и вправду отзвенели мечи?
Неужель это плата за все, что я выстрадал?
Нет, нет, нет, не поверю, не может быть!
Не на то вы взрастали в степных станицах,
Никакие угрозы суровой судьбы
Не должны вас заставить смириться.
Вы должны разжигать еще больше тот взвой,
Когда ветер метелями с наших стран дул...
Смело ж к Каспию! Смело за мной!
Эй вы, сотники, слушать команду!
Казак.
Нет! Мы больше не слуги тебе!
Нас не взманит твое сумасбродство.
Не хотим мы в ненужной и глупой борьбе
Лечь, как толпы других, по погостам.
Есть у сердца невзгоды и тайный страх
От кровавых раздоров и стонов.
Мы хотели б, как прежде, в родных хуторах
Слушать шум тополей и кленов.
Есть у нас роковая зацепка за жизнь,
Что прочнее канатов и проволок...
Не пора ли тебе, Емельян, сложить
Перед властью мятежную голову?!
Все равно то, что было, назад не вернешь,
Знать, недаром листвою октябрь заплакал...
Пугачёв. Как? Измена? Ха-ха-ха!. Измена? Ну так что ж! Получай же награду свою, собака!
(Стреляет.) Крямин падает мертвым. Казаки с криком обнажают сабли. Пугачев, отмахиваясь кинжалом, пятится к стене.
Первый казак. Вяжите его!
Второй казак. Вяжите!
Творогов. Бейте! Бейте прямо саблей в морду!
Первый казак. Натерпелись мы этой прыти...
Второй казак. Тащите его, тащите…
Пугачёв.
…Дорогие мои... Хор-рошие...
Что случилось?
Кто так страшно визжит и хохочет
В придорожную грязь и сырость?
Кто хихикает там исподтишка,
Злобно отплевываясь от солнца?
Сергей Есенин.
...Ах, это осень!
Это осень вытряхивает из мешка
Чеканенные сентябрем червонцы.
Да! Погиб он!
Приходит час...
Мозг, как воск, каплет глухо, глухо...
Пугачёв.
...Это она!
Это она подкупила вас,
Злая и подлая оборванная старуха.
Это она, она, она,
Разметав свои волосы зарею зыбкой,
Хочет, чтоб сгибла родная страна
Под ее невеселой холодной улыбкой.
Творогов
Ну, рехнулся... чего ж глазеть?
Вяжите!
Чай, не выбьет стены головою.
Слава Богу! конец его зверской резне,
Конец его злобному волчьему всю.
Будет ярче гореть теперь осени медь,
Мак зари черпаками ветров не выхлестать.
Торопитесь же!
Нужно скорей поспеть
Передать его в руки правительства. (Казаки связывают)
Пугачев.
Где ж ты? Где ж ты, былая мощь?
Хочешь встать — и рукою не можешь двинуться!
Сергей Есенин.
Юность, юность! Как майская ночь,
Отзвенела ты черемухой в степной провинции.
Вот всплывает, всплывает синь ночная над Доном,
Тянет мягкою гарью с сухих перелесиц.
Золотою известкой над низеньким домом
Брызжет широкий и теплый месяц.
Где-то хрипло и нехотя кукарекнет петух,
В рваные ноздри пылью чихнет околица,
И все дальше, все дальше, встревоживши сонный луг,
Бежит колокольчик, пока за горой не расколется.
Пугачёв.
Боже мой?
Неужели пришла пора?
Неужель под душой так же падаешь, как под ношей?
А казалось… казалось еще вчера —
дорогие мои... дорогие... хор-рошие... (Казаки уводят Пугачёва)
Музыка. На сцену выходят ведущие, посетители кафе.
Заседание «Бродячей собаки». 11-б класс, 11-а класс.
Ведущий 1. Понятия «золотой век», «серебряный век», «железный век», характеризующие исторические эпохи, этапы человеческой жизни, встречаются ещё в античной литературе, проходят через творчество русских поэтов XIX и XX веков. Применительно к русской литературе «золотым веком» принято называть период, освящённый гением Александра Сергеевича Пушкина. Личность и художественные находки великого поэта, созданная им «школа гармонической точности» по-разному, но отразились в исканиях поэтов «пушкинской плеяды».
Ведущий 2. Гений Пушкина, обаяние личности, его гуманистическая философия, открытия, сделанные в области русского стиха, оказали огромное влияние на развитие литературы XIX века, вошедшей в историю как «золотой век» русской поэзии. Но и лучшие поэты «серебряного века» сформировались под влиянием его Музы, все они были внимательнейшими читателями Пушкина, многие внесли свою лепту в исследование его поэзии.
Ведущий 3. «Серебряный век» не имеет своего поэтического «солнца», подобного пушкинскому. Делались попытки назвать его «горьковским периодом», а потом «блоковской плеядой», но едва ли не главная особенность поэтического этапа состояла в том, что он создавался ярчайшими индивидуальностями, резко различными по своим творческим исканиям, особенностям мировоззрения и таланта.
Ведущий 4. В начале XX столетия на смену салонам высшего света пришли литературные кафе, где читались и обсуждались стихи и доклады. В 1912 году открылся кабачок (или кабаре, или подвал – называли по-разному) «Бродячая собака». Это было излюбленным местом встреч петербургских поэтов, художников, артистов.
Ведущий 1. Мы не будем имитировать «Бродячую собаку» - это было бы отступлением от исторической правды: поэты, стихи которых будут читаться на вечере, принадлежали к разным группам, разным поколениям, некоторые их них не бывали и не могли бывать в «Бродячей собаке». Но нечто похожее на богемное место встреч поэтов мы попытаемся воссоздать.
Ведущий 2. (подходит к висящей на занавеси ярко оформленной афише – программе вечера, читает)
Художественное общество Интимного театра – СПБ
26 января 1914 гола
Подвал «Бродячая собака»
Михайловская площадь, 5.
Вечер лирики
Участвуют поэты Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Осип Мандельштам,
Сергей Есенин, Александр Блок, Марина Цветаева.
Актеры студии Всеволода Мейерхольда.
Собираться к половине двенадцатого.
Вход исключительно по именным приглашениям Правления.
Н. Гумилёв. (представляется) Николай Степанович Гумилёв. В юности твёрдо поставил перед собой цель – стать героем, смельчаком, выбирающим трудные и опасные пути. Будучи от природы робким и физически слабым приказал себе стать сильным и решительным. Пришлось ломать свой характер, отказывать себе в житейских радостях, отправляться в длинные рискованные путешествия по джунглям Африки, пескам Сахары, экзотическим лесам Мадагаскара, охотиться на львов и носорогов. Герои моих произведений – капитаны, флибустьеры, открыватели новых земель, рыцари, охотники, мореплаватели.
Посетители кафе. Николай Степанович, просим!
Гумилёв (выходит на середину, читает)
ЖИРАФ
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю весёлые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Посетители кафе. (Аплодируют, благодарят)
Кто-то из посетителей кафе. (Обращается к А. Ахматовой) Анна Андреевна, вы прочтёте?
А. Ахматова. (тихо) Я прочту.
ПЕСНЯ ПОСЛЕДНЕЙ ВСТРЕЧИ.
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между клёнов шёпот осенний
Попросил: «Со мною умри!
Я обманут моей унылой, переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой…»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на тёмный дом.
Только в спальне горели свечи
Ранодушно-жёлтым огнём.
Посетители кафе (аплодируют)
Гумилёв. (насмешливо улыбается) Вам нравится? Очень рад. Моя жена и по канве прелестно вышивает.
Ведущий 1. (Молчит минуту. Встаёт, подходит к Ахматовой, целует ей руку.) Анна Андреевна, поздравляю и приветствую. Это стихотворение, - событие в русской поэзии.
М. Цветаева. Марина Ивановна Цветаева. Главенствующим в формировании моего характера считаю - «музыка, природа, стихи… Героика». К этому перечню можно добавить одно, немаловажное – одиночество. Оно стало спутником на всю жизнь.
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать – куда Вам путь,
И где пристанище.
Я вижу: мачта корабля,
И Вы – на палубе…
Вы – в дыме поезда… Поля
В вечерней жалобе…
Вечерние поля в росе,
Над ними - вороны…
- Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
Н. Гумилёв. (Аплодирует) Книга «Вечерний альбом» Марины Цветаевой, несмотря на юность поэтессы, – это книга прекрасных стихов.
Посетители кафе (аплодируют)
О. Мандельштам (выходит, представляется) Осип Эмильевич Мандельштам. Родился в купеческой семье в 1891 году. Был студентом Сорбонны. В 1911 году в Париже познакомился с Николаем Гумилёвым, позднее с Анной Ахматовой. В 1913 году вышла первая книга стихов «Камень», после которой о совсем ещё юном поэте заговорили как о сложившемся мастере.
ПЕТЕРБУРГСКИЕ СТРОФЫ
Над желтизной правительственных зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.
Зимуют пароходы. На припёке
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна, - как броненосец в доке, -
Россия отдыхает тяжело.
А над Невой – посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства жёсткая порфира,
Как власяница грубая, бедна.
Тяжка обуза северного сноба –
Онегина старинная тоска;
На площади Сената – вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка…
Черпали воду ялики, и чайки
Морские посещали склад пеньки,
Где, продавая сбитень или сайки,
Лишь оперные бродят мужики.
Летит в туман моторов вереница.
Самолюбивый, скромный пешеход,
Чудак Евгений бедности стыдится,
Бензин вдыхает и судьбу клянёт!
Ведущий. Ваши стихи удивительны. При чтении возникают ассоциации с Пушкиным и его героями. (Аплодирует. Обращается к А. Блоку) Александр Александрович, а вы нам почитаете?
А. Блок. Господа, позвольте представить вам моих друзей – актёров студии В. Мейерхольда. Мы приготовили для вас сюрприз – сцены из моей новой пьесы «Балаганчик». В пьесе мы вступаем в царство веселья, в царство балагана… В объятиях шута и балаганчика старый мир похорошеет, станет молодым и глаза его станут прозрачными, без дна. (Представляет действующих лиц пьесы).
На сцене Пьеро, он мечтает. На стульях сидят 3 мистика и председатель.
Пьеро (мечтательно) Коломбина! Приди!
1-й мистик. Тише! Слышишь шаги!
2-й мистик. Слышу шелест и вздохи.
3-й мистик. О, кто среди нас?
1-й мистик. Кто в окне?
2-й мистик. Кто за дверью?
3-й мистик. Не видно ни зги.
1-й мистик. (обращается ко 2-му мистику) Посвети. Не она ли пришла в этот час?
2 мистик поднимает свечу. Неожиданно появляется необыкновенно красивая девушка с простым и тихим лицом матовой белизны. Она в белом. Равнодушен взор спокойных глаз.
Девушка стоит неподвижно. Восторженный Пьеро опускается перед ней на колени. Слёзы душат его. Мистики в ужасе откинулись на спинки стульев. У одного беспомощно болтается нога, другой производит странные движения рукой. Третий выкатил глаза. Через некоторое время очнулись, громко шепчут.
1-й мистик. Прибыла!
2-й мистик. Как бела её одежда!
3-й мистик. Пустота в глазах её!
1-й мистик. Черты бледны как мрамор!
2-й мистик. За плечами коса!
3-й мистик. Это – смерть!
Пьеро услыхал. Медленно поднявшись, он подходит к девушке, берёт её за руку и выводит на середину сцены. Он говорит звонким и радостным голосом.
Пьеро. Господа! Вы ошибаетесь! Это – Коломбина! Это – моя невеста!
Общий ужас. Руки всплеснулись. Председатель собрания торжественно подходит к Пьеро.
Председатель. Вы с ума сошли. Весь вечер мы ждали событий. Мы дождались. Она пришла к нам – тихая избавительница. Нас посетила смерть.
Пьеро. (звонким, дрожащим голосом) Я не слушаю сказок. Я – простой человек. Вы не обманете меня. Это Коломбина. Это – моя невеста.
Председатель. (Обращается к мистикам) Господа! Наш бедный друг сошёл с ума от страха. (Обращается к Пьеро) Брат, прошу тебя, вглядись ещё раз в её черты: ты видишь, как бела её одежда; и какая бледность в чертах; о, она бела как снега на вершинах! Очи её отражают зеркальную пустоту. Неужели ты не видишь косы за её плечами? Ты не узнаёшь смерти?
Пьеро. (По бледному лицу бродит растерянная улыбка) Я ухожу. Или вы правы, и я – сумасшедший. Или вы сошли с ума – и я одинокий, непонятный вздыхатель. Носи меня вьюга по улицам! О вечный ужас! Вечный мрак!
Коломбина (идёт вслед за Пьеро) Я не оставлю тебя.
Пьеро останавливается, он растерян. Председатель умоляюще складывает руки.
Председатель. Лёгкий призрак! Мы всю жизнь ждали тебя! Не покидай нас!
Появляется стройный юноша в платье Арлекина.
Арлекин (подходит к Коломбине)
Жду тебя на распутьях, подруга,
В серых сумраках зимнего дня!
Над тобою поёт моя вьюга,
Для тебя бубенцами звеня!
Арлекин берёт за руку Коломбину и уводит. Пьеро падает на колени. Все безжизненно повисли на стульях. Головы ушли в воротники. Кажется, что на стульях висят пустые сюртуки.
Музыка. Бал. Маски танцуют. Грустный Пьеро сидит на стуле.
Пьеро. (печально)
Я стоял меж двумя фонарями
И слушал их голоса,
Как шептались, закрывшись плащами,
Целовала их ночь глаза.
И свила серебристая вьюга
Им венчальный перстень-кольцо.
И я видел сквозь ночь – подруга
Улыбнулась ему в лицо.
Ах, сетями её он опутал
И, смеясь, звенел бубенцом!
Но когда он её закутал, -
Ах, (с ужасом) подруга свалилась ничком!
Он её ничем не обидел,
Но подруга упала в снег!
Не могла удержаться сидя!..
Я не мог сдержать свой смех!..
И всю ночь по улицам снежным
Мы брели – Арлекин и Пьеро…
Он шептал мне: «Брат мой, мы вместе,
Погрустим с тобой о невесте,
О картонной невесте твоей!»
Появляется Арлекин.
Арлекин. (весело)
По улицам сонным и снежным
Я таскал глупца за собой!
Мир открылся очам мятежным,
Снежный ветер пел надо мной!
О, как хотелось юной грудью
Широко вздохнуть и выйти в мир!
Совершить в пустом безлюдье
Мой весёлый весенний пир!
Здесь никто понять не смеет,
Что весна плывёт в вышине!
Здесь никто любить не умеет,
Здесь живут в печальном сне!
Появляется Коломбина. Пьеро медленно идёт к ней, тянет руки, хочет коснуться. Председатель хочет соединить их руки, но Арлекин оказывается между ними, вновь уводит её. Пьеро падает на колени, протягивает руки в зал.
Пьеро. (говорит жалобно и мечтательно)
Куда ты завёл? Как угадать?
Ты предал меня коварной судьбе.
Бедняжка Пьеро, довольно лежать,
Пойди, поищи невесту себе.
(Помолчал, поднимается с колен)
И вот, стою я, бледен лицом,
Но вам надо мной смеяться грешно.
(мечтательно) Ах, как светла – та, что ушла!..
Мне очень грустно. А вам смешно?
(Звучит грустная музыка, Пьеро медленно уходит со сцены)
А. Блок. Поэт – величина неизменная. Что такое поэт? Человек, который пишет стихами? Нет, конечно. Он называется поэтом не потому, что он пишет стихами; но он пишет стихами, то есть приводит в гармонию слова и звуки, потому что он – сын гармонии, поэт
На сцену выходят ведущие.
Ведущий 1.
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!
Ведущий 2.
Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?
Ведущий 3.
Вот зачем такой знакомый
И родной для сердца звук –
Имя Пушкинского Дома
В Академии наук.
Ведущий 4.
Вот зачем, в часы заката
Уходя в ночную тьму,
С белой площади Сената
Тихо кланяюсь ему.